Начну с минутки толерантности. Геи и пидарасы, как известно, – явления в человеческом обществе различные и даже не всегда пересекающиеся. Когда-то, будучи работником СМИ и участником культурной жизни своего небольшого городка, я общался со многими гомосексуалистами (обоих полов), а с некоторыми из них по сей день поддерживаю приятельские отношения. Я видел, что в их среде происходит всё как между мальчиками и девочками: романтические моменты, чувства, тяжёлые расставания и измены. Меня совершенно не волновало, чем и как они занимаются под покровом ночи, и моё воображение этой темы не касалось. Ещё подростком прочитал Сексологию И.С. Кона и прописал в своей голове, что мир такой, таким был всегда, и, вероятно, будет. Это реальность. Были времена, когда гомосексуализм был настолько обыденным, что даже не обсуждался (вспомним хотя бы тысячи статуй Антиноя, утонувшего в Ниле и обожествлённого своим любовником — римским императором), а были и такие, когда однополая связь наказывалась сожжением заживо. При моём поколении всё это перемешалось, любому поведению, любому вкусу и любому отклонению нашлось своё определение. Так вот, моя заметка не касается геев, которые в человеческом отношении являются нормальными людьми, воспитанными и интересными, она про настоящих пидарасов, тех из них, кто окопался в Тбилисских серных банях.
Итак, Абанотубани – сердце грузинской столицы. «Одна из красивейших частей старого города, украшение Тбилиси и символ Грузии», — так я описывал это место в статье «Тбилисские серные бани». «Поэт Иосиф Гришашвили утверждал, что не побывать в Тбилисских серных банях всё равно, что приехать в Париж и не подняться на Эйфелеву башню. Наверное, за это его именем и назвали небольшую улицу, начинающуюся у серных бань. Если пройти немного вверх по улице Гришашвили, то сразу за поворотом к бане Фантазия находится здание Мирзоевской бани. Это общественная баня с большими залами, в которые я однажды заглянул, но фотографировать не решился, поскольку несколько голых посетителей тут же на меня уставились. Тогда же я поинтересовался о цене у стоящего в дверях работника бани. «15 лари с человека,» — ответил тот. Я возразил, что это слишком дорого, ведь за 30-40 можно снять отдельный номер. «Там на час, а здесь мойся хоть весь день.» В следующий раз, проходя мимо, я снова поинтересовался ценой. И опять мне ответили про 15 лари, но вскоре, увидев моё недоумение, добавили: «Но можно и за 5».»
В этот раз история повторилась: «15 лари, но… можно и за 5». Оказалось, что в бане два отделения. «В чём же разница?» — поинтересовался я. «За 15 парилка лучше работает», — ответил мне тот самый работник, что вечно стоит в дверях и общается с посетителями (назову его, пожалуй, менеджером). Я прошел и осмотрел оба отделения. Отделение за 15 лари оказалось просторным с колоннами и небольшим бассейном, за 5 – существенно меньше. Мне показалось, что отделения различаются только размерами. И там и там были люди. Париться я не собирался — на мой взгляд, парилка и горячая серная баня не сочетаются. Поэтому оплатил 5 лари и направился к шкафчикам. «И какую он выбрал?» — услышал я вопрос менеджера, адресованный кассиру. Надо было почувствовать подвох, но…
В отделении стоял стойкий запах перегара. Какой-то мужичишко, оголив пузо, спал в углу, уронив голову на руку. Его собутыльник периодически просыпался, нервно открывал шкафчики общим ключом, принимал у посетителей использованные простыни и опять проваливался в сон. Я разделся, прошёл через душевую в помещение с бассейном, опустился в тёплую серную воду и осмотрелся. На стене, выложенной битым кафелем, красовалась надпись «2004», видимо, год последней реновации. Помещение, впрочем, было в таком состоянии, что казалось, к этой цифре приписали несколько десятилетий. Два бассейна, один из которых был меньше размером и был пуст, разделял слой грубой кирпичной кладки. Пластмассовая труба, через которую в бассейн поступала вода, болталась в воздухе. А одинокая тусклая лампочка отбрасывала на всё это такой неприятный жёлтый свет, что помещение казалось ещё более потёртым и грязным, чем оно было на самом деле. Мне вспомнилась общественная баня в венгерском городке Эгер, в которой я провёл полдня за пару недель до описываемых событий. С момента её постройки прошло уже несколько столетий, а баня выглядит даже лучше, чем когда-либо. Здесь же… Но в целом, я не удивился — от дешёвого общественного места в Грузии другого ожидать пока не приходится.
В бассейне кроме меня находились три человека, ещё двое ходили по залу. И — удивительное дело – все молчали. В Грузии вообще редко услышишь тишину в общественном месте, а тут. Надо было почувствовать подвох… Проведя минут 10 в бассейне, я всё же решил заглянуть в парилку, дверь в которую периодически открывалась-закрывалась. Зайдя внутрь, я обнаружил, что в парилке абсолютно нет света. И снова не удивился – это ж Грузия! – подумаешь, лампочка перегорела; да сколько раз я бывал в тёмных подъездах, жильцы которых не могут скинуться на лампочку за 1 лари. Пока дверь была открыта, я разглядел силуэты пяти-шести человек, сидящих в два ряда, увидел свободное место и занял его. Дверь закрылась. Парилка погрузилась в непроглядную темноту. «А здесь и правда совсем нет жара,» — только и успел я подумать, как рука сидящего ниже передо мной человека, коснулась меня. И снова я не почувствовал подвоха… Но я без всякой задней мысли вежливо отодвинул руку, решив, что человек просто потерялся в пространстве, шарит в темноте, может, выйти хочет. В этот момент откуда-то сбоку стали раздаваться странные звуки. Какие-то шлепки. Кто-то кряхтел, пыхтел. Я, наконец, насторожился… Появились первые смутные сомнения, но я даже не стал их рассматривать всерьёз. «Кто-то парится, разминает свои жиры», — успокоил я себя. Ну не мог представить себе что-то большее, тем более в Грузии, где уже не первый год гуляет байка про немецких туристов-геев, которые на застолье в горах после тоста про любовь прилюдно поцеловались, за что были связаны и скинуты в реку… Но когда и сидевший справа от меня, видимо распалённый происходящим, протянул ко мне свою руку, я, наконец, прозрел. Оказывается здесь не просто баня! Оттолкнув наглеца, я выскочил из парилки. Мой мозг ещё некоторое время пытался не верить в происходящее, избавиться от пережитого, как от наваждения, убедить себя в невозможности такой ситуации. Но когда из парилки вышел молодой азербайджанец со стоящим членом и как ни в чём не бывало направился к бассейну, я поспешил убраться отсюда.
Выводы:
— Этот лютый кошмар, который происходит в самом сердце любимого многими города и на виду у туристов, нужно кончать. Пидарасы, несомненно, найдут себе другое место. И черт с ними, но в историческом центре грязи быть не должно;
— Мой знакомый ходил в другую общественную баню тоже за 5 лари (думаю, что это была Баня № 5), там всё было прилично, отдыхали люди, пили чачу, общались.
— Примерно 2/3 посетителей гадюшника, в который я попал, не были грузинами, что лично меня хоть немного успокаивает. Большинство посетителей были возраста под 50, кроме молодого азербайджанского жеребца.
— Мне удалось найти пару источников в интернете, в которых утверждалось, что ещё с советских времён, а может быть и того раньше, бани были местом встречи гомосексуалистов.
Личный опыт одного из читателей:
Я был в этой бане в 2018 и 2019! В прошлом году ходил в отделение, которое по коридору слева в конце, про которое вы пишете. Сидел с банщиками за этим самым столиком, где спят пьяные, слегка угощался, беседовал. Всё было вообще нормально! В этом году я вновь пришёл в эту баню. Заплатив и взяв бельё, пошёл в знакомое дальнее отделение. Но на кассе кричат: вам не туда! В общем, показали на дверь рядом с кассой. Думаю: что за чудеса, зачем такие рокировки. Было отделение там, стало тут… Ладно. Зашёл рядом с кассой, разделся, парюсь/купаюсь, всё здорово. Мужики в компании — отличные. Даже прошлогодний банщик тут, мы узнали друг друга. Угостили, накормили тут же сделанным лобио. Тут-то всё выяснилось, к моему изумлению. Спрашиваю: почему мы здесь, если раньше были там? Ответ: там теперь пидары.
27 июля 2018 г.
